Среди объявлений типа ремонт крана или тали электрические в Уфе вы вряд ли увидите ссылки на художественную литературу или будоражащие воображение тексты. Однако искусство любой формы не раз обращалось к теме подъёмных кранов.
В литературе краны опускают пейзаж до уровня приземлённых, механистичных картин. Это их основная функция — опускать. Так, в известном стихотворении Георга Гейма пароходы, продираются через портовые нагромождения, мосты и подъёмные механизмы, чтобы вырваться из бытового, низкого окружения. Движение из города (из Берлина), по реке связано с музыкой, а с берегов, забитых кранами и складами, к пароходам несутся только вонь и сажа. Это противопоставление повторяется не только в творчестве Гейма (например, в «Офелии», где скрежещущий подъёмный кран встаёт над миром и зарёй, как молох), но и во всей литературе рубежа 19-20 веков, переживающей трудное свидание с индустриализацией.
Подъём на новый уровень
Замятин рисует механизмы немного иначе, хотя в его произведениях внутренняя роль кранов всё равно отталкивается от приземлённости механистичного восприятия мира. Повествователь Замятина любуется философией прессов и насосов, точным ритмом подъёмных гигантов, но в контексте общей диалектической противоречивости его творчества это любование отдаёт и горькой иронией о зацикленности жизни. Подъёмный кран в таком ключе по-прежнему связан только с приземлённым, механистичным восприятием мира, однако открыт для новых трактовок.
В яростном мире Андрея Платонова кран не играет никакой существенной роли вообще. Это всегда инструмент, который совершает свои действия где-то на периферии повествования: тащит, поднимает грузы, но никогда не цепляет повествователя и героя. Это вполне логично, в контексте мироощущения автора — инженера по образованию. Такая разница в восприятии интересна переходом человечества к новому типу мышления, когда промышленные объекты становятся частью городского пейзажа, а станочная цикличность — частью городского ритма жизни. К середине 20 века кран управления в Уфе появляется в книгах как подъёмное устройство и редко связан с мрачными противопоставлениями начала века.
Кран нового типа
В литературе второй половины прошлого века краны — постоянная часть индустриальных пейзажей, штрих, рисующий местоположение героя, окружающую обстановку. Чаще всего такие штрихи необходимы для создания внутренней динамики, когда герой перемещается из залитых солнцем и изумрудом пасторальных пейзажей в урбанистический центр. Или наоборот — для демонстрации движения из нарядного офисного центра к глухим, заводским окраинам подсознания, где подъёмные краны демонстративно портят пейзаж и мрачно нависают над героем и его жизнью.
Разделённость города на офисный центр и заводские окраины характерна для многих российских городов. Это и столица Башкирии, где подъёмными кранами щетинится берег реки Белой, краны двухбалочные в Уфе работают на каждом складе, а стрелочные краны рифмуются с башней Телецентра. И Екатеринбург, где громады Уралаша предупреждают постороннего. Неудивительно, что в российской литературе краны встречаются намного чаще, чем в западной.
Источник:
