Содержание
- Мой издатель считает, что умность окружает его мозг, но мне кажется, он совсем обезумел, каждое утро, вытаращив глаза, несёт, что попало, без точек, запятых, на фундаментах междометий. На полном серьёзе требует ввести в мой новый рассказ дополнительного персонажа — Бабу Ягу. Чем она ему приглянулась, – не знаю. Но я пребывал в бешенстве, покуда дослушивал его рекомендацию. Глаза лупились от перенапряжения, ушные перепонки дергались и проглатывали окончания слов. Чуял, что из этого рая… Во-первых, он требовал включить чудную бабушку в состав тех, кто покоряет Антарктиду. Во-вторых, Баба-Яга должна непременно перемещаться по пустынному и обледенелому материку на Вольво, и в-третьих, она просто – обязана стать матерью-одиночкой. Как всё это втащить в маленький рассказик в триста строк и объяснить читателю, что Бабушка Яга плодоносива, как двадцатилетняя девушка, издатель не пояснил.
- — Сам думай! – сказал он, швыряя листочек форматом А3 на стол. – И сделай это за неделю.
- — То есть я должен принести вам рукопись через семь дней, во вторник? – Спрашиваю я и аккуратно запихиваю листочек в портфель.
- — Нет, завтра!
- — Почему? – Лицо, моё, деформируется, вытягиваясь сверху-вниз.
- — Потому что у издателей неделя – это отрезок времени равный до следующего утра.
- Я поёжился и слегка скукожился, то есть ужался в плечах и согнулся в коленках. Но своего бешенства не выдал.
- — Услышал меня?! – Выстрелил словами в меня издатель.
- — Да…. Услышал всё до копейки… Мудро сказано.
- — А теперь пошёл отсюда. Мне нужно работать. Сейчас придёт настоящий автор, не замухрышка какой-нибудь! – Подытожил он и обвёл меня взглядом снизу-вверх, слева-направо, брезгливо поморщившись.
- …Я уже дома. В холодильнике – шаром покати. Лампочки давно перегорели и обвисли в патронах. В комнатах неметёно, немыто, грязной посудой завален рукомойник. А в душе – буря. Хочется сухумского пива. Решил начать не с глотка алкоголя, а с Бабы-Яги. Сел за старенький комп, смахнул со стола остатки вчерашнего ужина на пол и задумался. Загремел вентилятор, выбрасывая воздух из чрева системного блока. Попробовал изобразить одного из покорителей Антарктиды с позиций лохматого лесного чудища, который, если смотреть ему в торец, похож на Бабушку Ягу. Не получилось. Мордой он больше походил на Тараса Бульбу – толстый, небритый, угловатый и очень забавный, особенно усы. Да и метла, ступа и избушка на курьих ножках никак не конструировались в рассказ. Дело в том, что атрибуты сказки на фоне белого безмолвия, айсбергов, пингвинов, покорителей Южного полюса – это уже слишком… Рявкнув от неудачи и постукав руками о клавиатуру, я пошёл спать. Тут же захрапел. Мне снился сон, будто я отрезаю издателю голову и мне весело, да так весело, что хочется отрезать и себе вседумный, ушастый, носатый и кареглазый орган. За компанию.
- Утром – я у издателя. Сую ему в нос листочек машинописного текста. Пробежав глазами, он воскликнул:
- — Ловко ты закрутил сюжетец, ловко, однако… Удачно скомпоновал образ злого чудища в действия покорителей космоса.
- — Покорителей чего? – Переспросил я.
- Лицо моё опять вытянулось и стало похожа на огурец перед нарезкой в салат.
- — Покорителей космоса! – Выкрикнул он. – Ведь ты о Юрии Гагарине повествуешь?
- — Чего? …А ну да, о нём… О ком же ещё… — Одобрительно покачал я головой, белки глаз при этом налились кровью.
- — Только не понимаю, почему у тебя космос весь в снегу. Белизна разлагает чистоту пространства, делает её ничтожной… Немедленно переделать! И обязательно включи в рассказ образ Змея Горыныча, на фоне Луны он хорошо смотрится в обнимку с Бабой Ягой.
- После этих слов я почесал за ухом, потом за другим, взял листок из рук издателя, повернулся к выходу и потерял сознание. Что было дальше, не буду описывать. Из больницы я вышел через двадцать один день.
- Издателя я больше никогда не видел. Говорят, его выгнали с работы. Кто-то из сотрудников отдела кадров издательства художественной литературы покопался в его досье и обнаружил, что он профессиональный слесарь-водопроводчик. Мне сей факт нисколько не обескуражил. Потому что началась новая жизнь: торгую на углу переулков бананами – это гораздо лучше, чем писать гениальные рассказы.
Мой издатель считает, что умность окружает его мозг, но мне кажется, он совсем обезумел, каждое утро, вытаращив глаза, несёт, что попало, без точек, запятых, на фундаментах междометий. На полном серьёзе требует ввести в мой новый рассказ дополнительного персонажа — Бабу Ягу. Чем она ему приглянулась, – не знаю. Но я пребывал в бешенстве, покуда дослушивал его рекомендацию. Глаза лупились от перенапряжения, ушные перепонки дергались и проглатывали окончания слов. Чуял, что из этого рая… Во-первых, он требовал включить чудную бабушку в состав тех, кто покоряет Антарктиду. Во-вторых, Баба-Яга должна непременно перемещаться по пустынному и обледенелому материку на Вольво, и в-третьих, она просто – обязана стать матерью-одиночкой. Как всё это втащить в маленький рассказик в триста строк и объяснить читателю, что Бабушка Яга плодоносива, как двадцатилетняя девушка, издатель не пояснил.
— Сам думай! – сказал он, швыряя листочек форматом А3 на стол. – И сделай это за неделю.
— То есть я должен принести вам рукопись через семь дней, во вторник? – Спрашиваю я и аккуратно запихиваю листочек в портфель.
— Нет, завтра!
— Почему? – Лицо, моё, деформируется, вытягиваясь сверху-вниз.
— Потому что у издателей неделя – это отрезок времени равный до следующего утра.
Я поёжился и слегка скукожился, то есть ужался в плечах и согнулся в коленках. Но своего бешенства не выдал.
— Услышал меня?! – Выстрелил словами в меня издатель.
— Да…. Услышал всё до копейки… Мудро сказано.
— А теперь пошёл отсюда. Мне нужно работать. Сейчас придёт настоящий автор, не замухрышка какой-нибудь! – Подытожил он и обвёл меня взглядом снизу-вверх, слева-направо, брезгливо поморщившись.
…Я уже дома. В холодильнике – шаром покати. Лампочки давно перегорели и обвисли в патронах. В комнатах неметёно, немыто, грязной посудой завален рукомойник. А в душе – буря. Хочется сухумского пива. Решил начать не с глотка алкоголя, а с Бабы-Яги. Сел за старенький комп, смахнул со стола остатки вчерашнего ужина на пол и задумался. Загремел вентилятор, выбрасывая воздух из чрева системного блока. Попробовал изобразить одного из покорителей Антарктиды с позиций лохматого лесного чудища, который, если смотреть ему в торец, похож на Бабушку Ягу. Не получилось. Мордой он больше походил на Тараса Бульбу – толстый, небритый, угловатый и очень забавный, особенно усы. Да и метла, ступа и избушка на курьих ножках никак не конструировались в рассказ. Дело в том, что атрибуты сказки на фоне белого безмолвия, айсбергов, пингвинов, покорителей Южного полюса – это уже слишком… Рявкнув от неудачи и постукав руками о клавиатуру, я пошёл спать. Тут же захрапел. Мне снился сон, будто я отрезаю издателю голову и мне весело, да так весело, что хочется отрезать и себе вседумный, ушастый, носатый и кареглазый орган. За компанию.
Утром – я у издателя. Сую ему в нос листочек машинописного текста. Пробежав глазами, он воскликнул:
— Ловко ты закрутил сюжетец, ловко, однако… Удачно скомпоновал образ злого чудища в действия покорителей космоса.
— Покорителей чего? – Переспросил я.
Лицо моё опять вытянулось и стало похожа на огурец перед нарезкой в салат.
— Покорителей космоса! – Выкрикнул он. – Ведь ты о Юрии Гагарине повествуешь?
— Чего? …А ну да, о нём… О ком же ещё… — Одобрительно покачал я головой, белки глаз при этом налились кровью.
— Только не понимаю, почему у тебя космос весь в снегу. Белизна разлагает чистоту пространства, делает её ничтожной… Немедленно переделать! И обязательно включи в рассказ образ Змея Горыныча, на фоне Луны он хорошо смотрится в обнимку с Бабой Ягой.
После этих слов я почесал за ухом, потом за другим, взял листок из рук издателя, повернулся к выходу и потерял сознание. Что было дальше, не буду описывать. Из больницы я вышел через двадцать один день.
Издателя я больше никогда не видел. Говорят, его выгнали с работы. Кто-то из сотрудников отдела кадров издательства художественной литературы покопался в его досье и обнаружил, что он профессиональный слесарь-водопроводчик. Мне сей факт нисколько не обескуражил. Потому что началась новая жизнь: торгую на углу переулков бананами – это гораздо лучше, чем писать гениальные рассказы.
Источник:
